Это, похоже, уже из другой оперы. Но тоже сон. Самое страшное было то, что я проснулась от дикого холода и невозможности сделать вдох.
- Сама понимаешь, если Союз закрепится на материке, Лоэдрисс погибнет. Обладая таким оружием, они ни с кем не станут церемониться. Сначала пошлины, потом, по инициативе Иеламика…
- Я помню. Ты не раз это говорила.
- Тогда что тебя не устраивает? – Мэдэлин, как всегда, предпочитала красное. Этот густо-красный цвет, на удивление, не старил ее, наоборот, подчеркивал ее зрелую красоту. Шурша юбками, она подошла ко мне и, взяв за подбородок, заглянула в глаза.
Интересно, что там можно увидеть?
- Мэдэлин, мне не хочется выполнять это задание. Но я его выполню.
- Тебя смущает, что мы играем не по правилам? Собираемся предавать союзников?
- Нет, Мэдэлин. Это как раз в рамках правил.
- Ты делаешь успехи. Возможно, скоро ты станешь одной из лучших чародеек этого мира.
- После тебя.
- Я не боюсь конкуренции. С твоей стороны.
Она улыбнулась и тут же посерьезнела:
-Хватит болтать, дорогая. Я надеюсь, ты меня не подведешь.
Я кивнула и встала в центр нарисованной прямо на дорогом паркете золотистой звезды. Мэдэлин подняла руки, свечи вспыхнули, и…
… меня ослепило солнце, такое яркое после полумрака дворца. Я падаю, падаю неудачно – больно ударяюсь правой рукой, сквозь черные пятна в глазах вижу пронзительно-синий лед, слегка припорошенный снежком и мелкую сеть трещин, увеличивающуюся с поразительной быстротой; громкий треск – и я оказываюсь в воде, которая в первую секунду кажется обжигающе-горячей. Пытаюсь вынырнуть – и стукаюсь головой о лед. Открываю глаза, мышцы уже начинают неметь. Надо мной – лед, подсвеченный солнцем, вокруг меня – рассеянный свет, и слева - дырка в ледяном небе – место моего падения. Сражаясь с сильным течением, успеваю зацепиться за край и выныриваю. Солнце снова ослепляет, изо рта вырывается белый пар. Судорожно царапаю ледяную поверхность – перчатки скользят по льду, край обламывается и не дает подтянуться. Пальцы не слушаются – чудом расстегиваю ножны и вынимаю широкий нож, с размаху всаживаю в лед и выползаю на неверную синюю гладь. Ноги уже не слушаются.
- Давай руку! – разбивает мое сосредоточение голос. Невероятным усилием я приподнимаю голову и вижу протянутую мне руку в перчатке. На то, чтобы отцепиться от ножа уходят последние силы, и я теряю сознание.