Вот , что значит выспаться…
Снился длинный запутанный сон. С элементами той самой магии, которая во сне кажется нормальной жизнью.
Сюжет: строился вокруг какой-то поездки Маши (!вокалистки!) и меня.
Из интересных эпизодов.
Помню, как я стою перед зеркалом, провожу по лицу рукой, и на пальцах остается белая шелуха. Я понимаю, что это – кожа, отворачиваюсь от зеркала и начинаю снимать ее большими тонкими пластами, понимая, что вместе с этим меняется и мое лицо. Но к зеркалу – не возвращаюсь.

Помню Лекса, который заваливается к нам - домой? Или это какой-то грузовик на колесах? С мешком мороженого, таким, в которых обычно картошку носят. Вишневого.
Следующий кадр – как мы мороженое оттуда извлечь пытаемся. Неописуемо.

Потом какой-то нелепый бал, причем уже его конец, когда в темном теплом летнем воздухе лениво кружатся не пары – хороводы. Меня подцепляет один из них и я чувствую холод руки девушки рядом со мной. Справа разноцветными огнями светится остановившаяся карусель, но свет какой-то мягкий, приглушенный. Я не спрашиваю – вопросительно смотрю на беловолосового парня на против меня, а он отвечает:
- Это призраки!
И я понимаю, что эти девушки вокруг – и впрямь призраки, и живой в этом хороводе еще один грустный парень – потом я пойму, что это Витенька! – и какой-то жизнерадостный толстячок, который кружится и смеется.
- Почему они не исчезают? – спрашиваю я.
- Потому что мы «перетекаем», - отвечает он и подмигивает. – Чтобы они исчезли, Элли должна встать там, А Рита – здесь. – Он останавливает одну из девушек, решившую, что его слова- призыв к действию. Кажется, это Элли.

Потом – совершено неожиданно – Элеа. Я помню, что она прижимается ко мне, а моя единственная мысль – что она может пораниться аксельбантами, потому что один упирается мне в грудь и, значит, царапает ее щеку. Но ей плохо, очень плохо, и я просто не могу оттолкнуть ее. Вспыхивает карусель, вокруг нас – защитный купол. Свечение вокруг гаснет. Я падаю на колени.
Подходит Лекс. Я чувствую запах травы под ногами, где-то вдалеке пылает подожженная карусель, а мы – одни в этой густой теплоте ночи. Он закидывает куртку через плечо – моим, не своим жестом и смотрит на меня – сверху вниз, а я не могу встать с колен. Он спрашивает меня о чем-то, а я отвечаю. Это что-то важное… наверное… что-то связанное с грузовиками, в которых мы едем. А потом он разворачивается и уходит в темноту.

А еще помню, как Витенька ест мороженое. Персиковое.