Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел
читать дальшеXIII
Гваргет очень хотелось раскинуть руки и пройтись по парку – просто пройтись по парку в солнечном свете, впитывая солнечный свет, каждое мгновение солнечного света. Где-то на западе скапливались темные, синие тучи – такие, из которых летом мог пойти сильный ливень. Но эта весна любила сюрпризы. Впрочем, у Гваргет все равно не было зонтика. Она смотрела на парк через забор, поэтому небольшой белый костел в глубине парка казался исчерченным черными линиями стволов и коричневыми прямыми чугунной решетки. Неопределенность давила. Ворон подошел почти неслышно, они обменялись приветствиями и вместе направились к белому зданию в глубине парка. На крыльцо вышел человек, и Гваргет даже не удивилась тому, что это был Анатоль Диар.
- Здравствуйте, Гваргет. Ворон, - они обменялись рукопожатиями.
- Здравствуйте, отец Диар. Вы уже знаете, зачем мы здесь?
- Предполагаю, - он скупо улыбнулся. – Чтобы задать мне парочку вопросов про вчерашний день.
- Верно. Так что произошло вчера? Когда вы и Амори ворвались в лабораторию?
Диар задумчиво смотрел на Гваргет, будто ждал продолжения. Она улыбнулась в ответ.
- Нет, у меня нет полномочий, чтобы проводить допрос сотрудника Инквизиции. Но на месте была найдена фотография Гребня, поиски которого поручены мне и Ворону.
- Я знаю. И готов был бы вам помочь, если бы мог рассказать что-то ценное. Но при входе на второй этаж сработал какой-то артефакт с простеньким заклинанием Черной Пелены, но очень мощным, поэтому несколько мгновений я потратил на то, чтобы снять пелену. Амори влетел на второй этаж и тут же создал Серебряное Пламя – его вы уже видели, заклинание выбило стекла, а заодно испортило прыжок тому, кто в этот момент пытался покинуть здание. Я рванулся следом, но этот парень использовал «Дорогу призрака», запрыгнул в стоящую в подворотне машину. Я не смог его догнать. Поэтому могу дать только внешнюю характеристику.
- Она не помешает.
- Рост около 1, 85 м, короткие светлые волосы, широкоплечий, прихрамывает на правую ногу слегка – видимо, старая травма колена дает о себе знать.
- А машина? Вы наверняка ее уже проверили?
- Да, проверили, Гваргет. Ничего. Серебристый Hyundai Grandeur, номера нижегородские, куплена на имя одного из работников «Синбада». Пока не найден.
- Вот оно как, - Гваргет склонила голову на бок Спасибо за информацию, отец Диар.
- Вряд ли она была особо полезной. К сожалению, нам не хватает каких-то кусков, чтобы сложить эту головоломку вместе.
- Не хватает… не смею вас больше задерживать.
Они попрощались, и отец Диар вошел внутрь. Гваргет постучала каблуком по земле.
- Ворон? Я сейчас на учебу, вечером попытаюсь выбраться в офис.
- Зачем? Если будет какая-то информация, тебе сообщат.
- Хорошо… Гребень- hřeben… по крайней мере здесь его ждали. Это точно. Но вот почему им нужны так хорошо защищенные лаборатории?..
- Гваргет… я вернусь в костел. Созвонимся вечером.
- Зачем? Я что-то не спросила?
- Нет. Нечего было спрашивать, он действительно ничего не знает. – У них над головами раздался громки крик, Селеста сделала круг над зданием и села рядом с крестом. Ворон следил за ней глазами.- Я давно там не был.
Гваргет кивнула и вышла из парка.
Внутри царил полумрак и прохлада. Солнечные лучи почти не попадали внутрь. Прихожан было немного. Ворон занял место недалеко от входа, столкнулся взглядом с отцом Диара, и они обменялись едва заметными кивками.
- Алло?
- Ahoj! Я вспомнил, что ты обедаешь в это время и решил не ждать до завтра, а накормить тебя обедом сегодня.
- Ой…
- Я стою под окнами того здания, у которого мы первый раз расстались.
- Иржи… как здорово, что ты приехал! Я… обернись!
Он обернулся, и заметил в конце улицы, как она машет ему рукой. Выключил сотовый, подошел, почти подбежал к ней, поднял на руки – она рассмеялась и обняла его за шею.
- Так у вас в Чехии ухаживают за девушками?
Он поцеловал ее и ответил:
- Не только. Еще кормят обедами. Я живу в гостинице, здесь недалеко. Дойдем?
Она на секунду задумалась, потом кивнула и ответила:
- Дойдем, если ты поставишь меня на асфальт.
Иржи нехотя отпустил ее, она взялась за его руку и сказала:
- Веди!
Они прошли по набережной, больше радуясь весеннему солнцу и присутствию друг друга, чем разговаривая. Когда они поднимались в номер, она все-таки решилась спросить:
- Ты какой-то напряженный сегодня.
Он улыбнулся, чтобы ответить что-нибудь малозначительное, но она опередила:
- Можешь не рассказывать в подробностях, если все равно не собираешься рассказывать правду. На работе неприятности?
Он с готовностью кивнул:
- Не все в порядке.
- Ясно.
Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
- Обычный номер. Как будто ты почти не живешь тут.
- А я и почти не живу. Больше езжу по городу и захожу сюда ненадолго. Хм… ничего алкогольного предложить не могу, но может быть, ты будешь сок?
- Да, спасибо, - ответила она, и он с трудом сдержал дрожь, увидев ее улыбку.
- Сейчас принесу, - сказал он, старательно улыбаясь в ответ. Уже наливая сок, он старательно убеждал себя, что, между прочим, именно благодаря Гребню они познакомились, что никакого вреда это ей не принесет, что дело становится опасным, что нужно наконец-то проводить этот эксперимент… потом сделал два коротких вдоха, и принес ей стакан сока.
- Спасибо, - сказала она, и отпила немного.
- Кстати, о моей работе. Я все-таки могу тебе кое-что рассказать! Подожди немного, - он зашел в свою комнату, аккуратно, чтобы не потревожить меловой рисунок на полу, взял небольшую деревянную шкатулку. Когда он вернулся, ее стакан был уже пуст.
- Смотри, - он сел рядом. Она провела пальцем по золотистой поверхности шкатулки.
- Какая красота!
- Ап, - он театральным жестом откинул крышку, подставляя содержимое шкатулки под солнечный свет. Она вдохнула:
- Ой, Иржи… что это?
- Это гребень. По легенде, принадлежал самой Либуше{см. сноску в конце} . На самом деле, он не такой древний – видишь, как хорошо сохранился? Исследователи говорят, XV-XVI век.
- Я как будто где-то его уже видела… - ее темп речи начал замедляться, слова становились нечеткими. – Неужели ты собираешься продавать такую красоту?
- Нет, я повезу его обратно в Прагу скоро.
Солнце играло на ее волосах, на тонких зубцах гребня. Старинное золото будто светилось своим собственным светом. Иржи вынул ненавистный гребень из шкатулки и вложил ей в безвольную руку.
- У тебя такие волшебные волосы! Попробуй, расчеши их этим гребнем!
- Ой, что ты, Иржи… вдруг он сломается?
Ее рука уже сама тянулась к волосам. Он нервно засмеялся.
- Не сломается, не бойся!
Уже пройдя большую часть пути, Гваргет поняла, куда направляется. С утра она не задала один вопрос. Один странный вопрос, который целый день не давал ей покоя. И теперь ей нужно было найти Диара. И чем скорее, тем лучше.
Двери костела были открыты, она осторожно вошла. Взгляд сразу натолкнулся на распятие, подсвеченное неярким светом, пробивавшимся сквозь витражи. В зале никого не было. Она сделала несколько шагов вперед, между рядов скамеек, и…
Золотистый гребень касается волос. Золотые зубцы рассекают золотое море волос. Солнечный свет играет на инкрустированных цветах желтого и белого золота, грани сверкают, заставляя цветы распускаться, качаться, жить собственной жизнью.
Гваргет заходится в жестоком приступе кашля, сгибается пополам.
Золотые зубцы высвобождаются из волос, на пол, крутясь, падает светлый тонкий волос, затем еще один. Тонкая рука изящным движением, словно в полусне вновь подносит гребень к волосам, и зубцы вновь кровожадно погружаются в золотое марево.
Гваргет выплевывает кровь, невидимая рука сдавливает ее горло, невидимые кандалы защелкиваются на ее запястьях. Она пытается кричать, но из горла не вырывается даже придушенный хрип.
Расцветают, колышутся от солнечного ветра цветы белого и желтого золота, еще несколько волос срываются с зубцов и кружатся в лучах солнечного света.
Гваргет падает на каменный пол, ее глаза полыхают зеленым, этот сияние обретает плотность и стекает на гранитные плиты фосфоресцирующими потоками то ли крови, то ли слез. На запястьях у Гваргет появляются широкие красные полосы, она царапает пальцами камень, на нем остаются глубокие следы.
Рука двигается так, словно ее ведет сам гребень. По комнате, по полу мечутся солнечные зайчики.
Перед Гваргет на мгновении появляется меч. Сразу, четкий, болезненно реальный. Он появляется и исчезает, будто по велению невидимого режиссера, решившего сделать монтаж. Гваргет вытягивает вперед руку – по ее запястьям уже течет кровь – и меч успокаивается, застывает в этой реальности, только лезвие покрывается дымкой, по нему пляшут серебристые искры. Гваргет шевелит губами, что-то шепчет мечу. Ее пальцы впиваются в рукоять, она встает, опираясь на меч, заливая плиты пола зеленым сиянием и собственной кровью. Она еле стоит на ногах, но все-таки отрывает руки от меча, и он поднимается на высоту ее глаз, закрывая распятие в конце зала. И вдруг рассыпается серебристыми искрами, окружая Гваргет плотным облаком сверкающего тумана.
Золотые зубцы останавливают свое движение на середине. Она широко распахивает глаза и смотрит на мужчину, остановившего ее руку.
Гваргет улыбается, закрывает глаза и облокачивается на скамейку, а потом медленно съезжает на пол.
- Ты прекрасна, моя бесценная русалка! – он наклоняется и целует ее в губы, медленно и осторожно вынимая гребень из ее волос.
Телефон бился на полу, но Гврагет боялась даже шевельнуться. Она держалась за вновь материализовавшийся меч, теряющий блеск по мере того, как затягивались раны на ее руках.
-Что здесь происходит? – глаза отца Диара расширились, когда он увидел следы крови на полу и медленно пропадающее зеленое сияние.
- Отец… - Гваргет откашлялась, и повторила уже тише. – Отец Диар, я хотела у вас спросить… вы знали Анжелу Виктор?
- Нет! Что здесь произошло, Гваргет?
- Я так и думала… ничего страшного. Просто, кажется, кто-то активировал Гребень Наконец-то.
- Так. Значит, артефакт направлен на вас?
- Похоже на то. Вы не могли бы подать мне телефон?
Отец Диар протянул все еще вибрирующий сотовый Гваргет, и он затих у нее в руках.
- Не успела, - она ухмыльнулась. – Звонили наши операторы. Я даже знаю, что они хотели мне сказать. – Телефон запульсировал вновь. – Да!
- Гваргет, это Ворон. Я в 10 минутах от гостиницы. Ближе никого.
- Гостиницы?
- Той, где зафиксирован всплеск. Что-то случилось?
- Я не смогу там появиться. Но я знаю, зачем им этот артефакт. Осторожнее, Ворон. Может, сразу вызовешь подмогу, они обложат район?
- Бессмысленно. Пока будут закрывать, а там, как всегда, очень многолюдно. А если они до сих пор там – то я и один справлюсь.
- Удачи.
- Тебя сильно ударили?
- Выживу. Удачи, Ворон! – она отключила сотовый и натолкнулась на взгляд Диара.
- Рассказывай, Гваргет Анун.
Убедить человека в том, что он замечательно пообедал, не сложно. Тогда почему он не смог довести эксперимент до конца? Зачем он остановил ее руку?
- Спасибо, Иржи! – она уже пришла в себя, только белки глаз были слегка красноватыми.
- Не за что. Я позвоню сегодня, хорошо? – сказал он, отпуская ее руку. Она кивнула, улыбнулась и как обычно скрылась за тяжелой дверью. В кармане у Иржи зазвонил телефон.
- Иржи Линдорм.
- Какого черта, Иржи?
- Павел, я…
- Ты поставил весь город в известность о том, что артефакт здесь и не довел дело до конца? Почему не было третьей волны?
- Я не смог.
- Тебя прервали? Где ты?
- Я на площади Минина. Я заставить ее сделать это!
- Какого черта?! Ты же знаешь, что ей ничего не грозит! Иржи! Ты понимаешь, что творишь?
- Я не мог заставить ее стать убийцей.
- Иржи, не кто не говорил, что она обязательно станет убийцей. А если станет – то никогда не узнает об этом!
- Павел, я… не смог.
Павел взял себя в руки и продолжил:
- Ты засветился в гостинице?
- Да.
- Значит, я жду тебя в лаборатории. Чем быстрее ты туда доедешь, тем лучше.
- Я постараюсь.
Иржи посмотрел в небо. Там одиноко кружила какая-то птица.
Ворон провел рукой по двери, и, не почувствовав никакой магии, одним ударом высадил ее. Видимо, гостиница пустовала, потому что на грохот никто не появился. Он вытащил из кобуры пистолет и зашел внутрь. Это был совершенно обыкновенный номер. Он осторожно подошел к двери в другую комнату, вновь задержался на секунду, проверяя присутствие магии. И, снова ничего не почувствовав, потянул ручку. Дверь оказалась не заперта. Вся мебель была сдвинута по краям, а пол блестел от влаги. В воздухе еще пахло парафиновыми свечами. Ворон убрал пистолет и вернулся в комнату, достал сотовый.
- В гостинице никого нет. Нужна группа экспертов… - он опустился на колени, заметив на полу, в квадрате солнечного света что-то блестящее. Аккуратно поднял тонкий, золотистый волос. – Да… я буду здесь. Дождусь их приезда.
Павел уже прекратил нервно расхаживать по кабинету и развалился на диване.
- Я все понял, Иржи. Я понял, насколько серьезно ты вляпался. Нет, мы вляпались. Говорить, что из-за тебя, не буду. Если бы в нее влюбился я, было бы не лучше. Что ж, от этого никто не застрахован. Другое дело, я не понимаю, что мы будем делать дальше. Нам нужен был результат, эффект. О котором мы не знаем ничего. Никто из наших дозорных не видел, что случилось с Гваргет, когда ты активировал артефакт – она была в какой-то церкви, они не рискнули туда зайти. Но она оттуда вышла – следовательно, она жива. А нам нужно было узнать, убьет ли ее третья волна.
- У нас еще есть шанс. Защититься она от этого не сможет.
- Да. Но сможет усилить поиски Гребня. Если они раньше не поняли, что артефакт здесь, то теперь знают и, более того, могут предположить зачем он здесь. А если так, то твой дядюшка будет очень недоволен. Отсутствием результата. Гваргет на данный момент единственный Меченосец, передвижения которого мы можем контролировать.
- Я понимаю, Павел.
Павел картинно закрыл глаза и спросил:
- Что ты понимаешь, братровец?! Твоя семья – наша семья восемь поколений сражалась…
- Хватит, - Иржи захлопнул крышку шкатулки. - Если мне предлагают выбор между ней и долгом, то я хочу, хотя бы, быть уверен, что выполню этот долг. Сейчас я съезжу во 2ую лабораторию и привезу все браслеты. И завтра мы закончим здесь все.
Павел сел на край дивана и посмотрел на Иржи.
- Знаешь, я думал, что ты выберешь ее.
Иржи подошел к Павлу, отдал ему шкатулку и рухнул на диван рядом.
- Она мне верит. Она мне улыбается. Я собираюсь ее использовать. А потом… ты думаешь, потом мы сможем жить нормально? Я не смогу. А если я не сделаю того, что хочет Виверн…
- Того, что хотим мы все.
- Поверь мне, все это не стоит ее улыбки.
- Европа может подождать? Ты обеспечишь спокойную жизнь и ей, и всем остальным. К сожалению, я не могу справится с Гребнем, только ты можешь.
- Восемь поколений наша семья сражалась. И эти восемь поколений люди жили и любили. И мир не рухнул.
- Пока не рухнул.
- Хорошо. Пока не рухнул. Но если я не спасу его от возможной смерти, Виверн не оставит в покое ни меня, ни ее.
- Да уж. Тебя не оставит. Не зря ты отдал ему свое сердце, Иржи Змей.
Иржи печально улыбнулся.
- Сердце. Значит, ей я отдал душу?
- Нет. Это значит, правы ученые, говорящие, что конечный сигнал к возникновению любви вырабатывают надпочечники, - Павел встал, хлопнув Иржи по плечу. – Не раскисай. Делай, что сочтешь нужным, братровец. А я постараюсь тебя поддержать. Главное, не делай глупостей.
- Спасибо, Павел, - Иржи постарался улыбнуться. – Я постараюсь все сделать правильно.
Павел обреченно кивнул и вышел из кабинета, закрыв дверь, а потом вздохнул и прислонился к стенке. Не смотря на то, что Иржи был старше его на два года, оп почему-то всегда беспокоился о нем. Как о младшем брате. Пусть и о двоюродном. Так уж сложилось, что именно Иржи обладал всеми магическими способностями, присущими членам их семьи. Его холили и лелеяли, на него возлагали большие надежды. Не то, чтобы Павел завидовал – нет, скорее наоборот: он смог сам выбирать свою судьбу. Смог стать тем, кем хотел – химиком. Смог стать такой же гордостью семьи, какой был Иржи.
Ну, может быть, завидовал – завидовал, конечно. Но самую малость, как другие завидуют более богатым и знаменитым. Павел ухмыльнулся. Сейчас завидовать точно было нечему. Третья серьезная любовь – или влюбленность – Иржи могла кончиться крахом надежд восьми поколений. Но, почему-то, он не мог просто отругать своего кузена. Не мог, и все тут. Не мог нажаловаться Виверну, не мог точно также…
Да, также как сам Линдорм не мог заставить ту девушку…
Павел хлопнул рукой по стене, прогоняя грустные мысли. Все будет, как будет. Этот мир прекрасен, и они смогут его защитить.
А если не они, то другие.
{что касается Либуше}
Это легендарная славянская княжна, дочь праотца Чеха. По древнему чешскому преданию именно она вместе с мужем Пржемыслом основала Прагу и положила начало княжеской династии Пржемысловичей.
Гваргет очень хотелось раскинуть руки и пройтись по парку – просто пройтись по парку в солнечном свете, впитывая солнечный свет, каждое мгновение солнечного света. Где-то на западе скапливались темные, синие тучи – такие, из которых летом мог пойти сильный ливень. Но эта весна любила сюрпризы. Впрочем, у Гваргет все равно не было зонтика. Она смотрела на парк через забор, поэтому небольшой белый костел в глубине парка казался исчерченным черными линиями стволов и коричневыми прямыми чугунной решетки. Неопределенность давила. Ворон подошел почти неслышно, они обменялись приветствиями и вместе направились к белому зданию в глубине парка. На крыльцо вышел человек, и Гваргет даже не удивилась тому, что это был Анатоль Диар.
- Здравствуйте, Гваргет. Ворон, - они обменялись рукопожатиями.
- Здравствуйте, отец Диар. Вы уже знаете, зачем мы здесь?
- Предполагаю, - он скупо улыбнулся. – Чтобы задать мне парочку вопросов про вчерашний день.
- Верно. Так что произошло вчера? Когда вы и Амори ворвались в лабораторию?
Диар задумчиво смотрел на Гваргет, будто ждал продолжения. Она улыбнулась в ответ.
- Нет, у меня нет полномочий, чтобы проводить допрос сотрудника Инквизиции. Но на месте была найдена фотография Гребня, поиски которого поручены мне и Ворону.
- Я знаю. И готов был бы вам помочь, если бы мог рассказать что-то ценное. Но при входе на второй этаж сработал какой-то артефакт с простеньким заклинанием Черной Пелены, но очень мощным, поэтому несколько мгновений я потратил на то, чтобы снять пелену. Амори влетел на второй этаж и тут же создал Серебряное Пламя – его вы уже видели, заклинание выбило стекла, а заодно испортило прыжок тому, кто в этот момент пытался покинуть здание. Я рванулся следом, но этот парень использовал «Дорогу призрака», запрыгнул в стоящую в подворотне машину. Я не смог его догнать. Поэтому могу дать только внешнюю характеристику.
- Она не помешает.
- Рост около 1, 85 м, короткие светлые волосы, широкоплечий, прихрамывает на правую ногу слегка – видимо, старая травма колена дает о себе знать.
- А машина? Вы наверняка ее уже проверили?
- Да, проверили, Гваргет. Ничего. Серебристый Hyundai Grandeur, номера нижегородские, куплена на имя одного из работников «Синбада». Пока не найден.
- Вот оно как, - Гваргет склонила голову на бок Спасибо за информацию, отец Диар.
- Вряд ли она была особо полезной. К сожалению, нам не хватает каких-то кусков, чтобы сложить эту головоломку вместе.
- Не хватает… не смею вас больше задерживать.
Они попрощались, и отец Диар вошел внутрь. Гваргет постучала каблуком по земле.
- Ворон? Я сейчас на учебу, вечером попытаюсь выбраться в офис.
- Зачем? Если будет какая-то информация, тебе сообщат.
- Хорошо… Гребень- hřeben… по крайней мере здесь его ждали. Это точно. Но вот почему им нужны так хорошо защищенные лаборатории?..
- Гваргет… я вернусь в костел. Созвонимся вечером.
- Зачем? Я что-то не спросила?
- Нет. Нечего было спрашивать, он действительно ничего не знает. – У них над головами раздался громки крик, Селеста сделала круг над зданием и села рядом с крестом. Ворон следил за ней глазами.- Я давно там не был.
Гваргет кивнула и вышла из парка.
Внутри царил полумрак и прохлада. Солнечные лучи почти не попадали внутрь. Прихожан было немного. Ворон занял место недалеко от входа, столкнулся взглядом с отцом Диара, и они обменялись едва заметными кивками.
- Алло?
- Ahoj! Я вспомнил, что ты обедаешь в это время и решил не ждать до завтра, а накормить тебя обедом сегодня.
- Ой…
- Я стою под окнами того здания, у которого мы первый раз расстались.
- Иржи… как здорово, что ты приехал! Я… обернись!
Он обернулся, и заметил в конце улицы, как она машет ему рукой. Выключил сотовый, подошел, почти подбежал к ней, поднял на руки – она рассмеялась и обняла его за шею.
- Так у вас в Чехии ухаживают за девушками?
Он поцеловал ее и ответил:
- Не только. Еще кормят обедами. Я живу в гостинице, здесь недалеко. Дойдем?
Она на секунду задумалась, потом кивнула и ответила:
- Дойдем, если ты поставишь меня на асфальт.
Иржи нехотя отпустил ее, она взялась за его руку и сказала:
- Веди!
Они прошли по набережной, больше радуясь весеннему солнцу и присутствию друг друга, чем разговаривая. Когда они поднимались в номер, она все-таки решилась спросить:
- Ты какой-то напряженный сегодня.
Он улыбнулся, чтобы ответить что-нибудь малозначительное, но она опередила:
- Можешь не рассказывать в подробностях, если все равно не собираешься рассказывать правду. На работе неприятности?
Он с готовностью кивнул:
- Не все в порядке.
- Ясно.
Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
- Обычный номер. Как будто ты почти не живешь тут.
- А я и почти не живу. Больше езжу по городу и захожу сюда ненадолго. Хм… ничего алкогольного предложить не могу, но может быть, ты будешь сок?
- Да, спасибо, - ответила она, и он с трудом сдержал дрожь, увидев ее улыбку.
- Сейчас принесу, - сказал он, старательно улыбаясь в ответ. Уже наливая сок, он старательно убеждал себя, что, между прочим, именно благодаря Гребню они познакомились, что никакого вреда это ей не принесет, что дело становится опасным, что нужно наконец-то проводить этот эксперимент… потом сделал два коротких вдоха, и принес ей стакан сока.
- Спасибо, - сказала она, и отпила немного.
- Кстати, о моей работе. Я все-таки могу тебе кое-что рассказать! Подожди немного, - он зашел в свою комнату, аккуратно, чтобы не потревожить меловой рисунок на полу, взял небольшую деревянную шкатулку. Когда он вернулся, ее стакан был уже пуст.
- Смотри, - он сел рядом. Она провела пальцем по золотистой поверхности шкатулки.
- Какая красота!
- Ап, - он театральным жестом откинул крышку, подставляя содержимое шкатулки под солнечный свет. Она вдохнула:
- Ой, Иржи… что это?
- Это гребень. По легенде, принадлежал самой Либуше{см. сноску в конце} . На самом деле, он не такой древний – видишь, как хорошо сохранился? Исследователи говорят, XV-XVI век.
- Я как будто где-то его уже видела… - ее темп речи начал замедляться, слова становились нечеткими. – Неужели ты собираешься продавать такую красоту?
- Нет, я повезу его обратно в Прагу скоро.
Солнце играло на ее волосах, на тонких зубцах гребня. Старинное золото будто светилось своим собственным светом. Иржи вынул ненавистный гребень из шкатулки и вложил ей в безвольную руку.
- У тебя такие волшебные волосы! Попробуй, расчеши их этим гребнем!
- Ой, что ты, Иржи… вдруг он сломается?
Ее рука уже сама тянулась к волосам. Он нервно засмеялся.
- Не сломается, не бойся!
Уже пройдя большую часть пути, Гваргет поняла, куда направляется. С утра она не задала один вопрос. Один странный вопрос, который целый день не давал ей покоя. И теперь ей нужно было найти Диара. И чем скорее, тем лучше.
Двери костела были открыты, она осторожно вошла. Взгляд сразу натолкнулся на распятие, подсвеченное неярким светом, пробивавшимся сквозь витражи. В зале никого не было. Она сделала несколько шагов вперед, между рядов скамеек, и…
Золотистый гребень касается волос. Золотые зубцы рассекают золотое море волос. Солнечный свет играет на инкрустированных цветах желтого и белого золота, грани сверкают, заставляя цветы распускаться, качаться, жить собственной жизнью.
Гваргет заходится в жестоком приступе кашля, сгибается пополам.
Золотые зубцы высвобождаются из волос, на пол, крутясь, падает светлый тонкий волос, затем еще один. Тонкая рука изящным движением, словно в полусне вновь подносит гребень к волосам, и зубцы вновь кровожадно погружаются в золотое марево.
Гваргет выплевывает кровь, невидимая рука сдавливает ее горло, невидимые кандалы защелкиваются на ее запястьях. Она пытается кричать, но из горла не вырывается даже придушенный хрип.
Расцветают, колышутся от солнечного ветра цветы белого и желтого золота, еще несколько волос срываются с зубцов и кружатся в лучах солнечного света.
Гваргет падает на каменный пол, ее глаза полыхают зеленым, этот сияние обретает плотность и стекает на гранитные плиты фосфоресцирующими потоками то ли крови, то ли слез. На запястьях у Гваргет появляются широкие красные полосы, она царапает пальцами камень, на нем остаются глубокие следы.
Рука двигается так, словно ее ведет сам гребень. По комнате, по полу мечутся солнечные зайчики.
Перед Гваргет на мгновении появляется меч. Сразу, четкий, болезненно реальный. Он появляется и исчезает, будто по велению невидимого режиссера, решившего сделать монтаж. Гваргет вытягивает вперед руку – по ее запястьям уже течет кровь – и меч успокаивается, застывает в этой реальности, только лезвие покрывается дымкой, по нему пляшут серебристые искры. Гваргет шевелит губами, что-то шепчет мечу. Ее пальцы впиваются в рукоять, она встает, опираясь на меч, заливая плиты пола зеленым сиянием и собственной кровью. Она еле стоит на ногах, но все-таки отрывает руки от меча, и он поднимается на высоту ее глаз, закрывая распятие в конце зала. И вдруг рассыпается серебристыми искрами, окружая Гваргет плотным облаком сверкающего тумана.
Золотые зубцы останавливают свое движение на середине. Она широко распахивает глаза и смотрит на мужчину, остановившего ее руку.
Гваргет улыбается, закрывает глаза и облокачивается на скамейку, а потом медленно съезжает на пол.
- Ты прекрасна, моя бесценная русалка! – он наклоняется и целует ее в губы, медленно и осторожно вынимая гребень из ее волос.
XIV
Телефон бился на полу, но Гврагет боялась даже шевельнуться. Она держалась за вновь материализовавшийся меч, теряющий блеск по мере того, как затягивались раны на ее руках.
-Что здесь происходит? – глаза отца Диара расширились, когда он увидел следы крови на полу и медленно пропадающее зеленое сияние.
- Отец… - Гваргет откашлялась, и повторила уже тише. – Отец Диар, я хотела у вас спросить… вы знали Анжелу Виктор?
- Нет! Что здесь произошло, Гваргет?
- Я так и думала… ничего страшного. Просто, кажется, кто-то активировал Гребень Наконец-то.
- Так. Значит, артефакт направлен на вас?
- Похоже на то. Вы не могли бы подать мне телефон?
Отец Диар протянул все еще вибрирующий сотовый Гваргет, и он затих у нее в руках.
- Не успела, - она ухмыльнулась. – Звонили наши операторы. Я даже знаю, что они хотели мне сказать. – Телефон запульсировал вновь. – Да!
- Гваргет, это Ворон. Я в 10 минутах от гостиницы. Ближе никого.
- Гостиницы?
- Той, где зафиксирован всплеск. Что-то случилось?
- Я не смогу там появиться. Но я знаю, зачем им этот артефакт. Осторожнее, Ворон. Может, сразу вызовешь подмогу, они обложат район?
- Бессмысленно. Пока будут закрывать, а там, как всегда, очень многолюдно. А если они до сих пор там – то я и один справлюсь.
- Удачи.
- Тебя сильно ударили?
- Выживу. Удачи, Ворон! – она отключила сотовый и натолкнулась на взгляд Диара.
- Рассказывай, Гваргет Анун.
Убедить человека в том, что он замечательно пообедал, не сложно. Тогда почему он не смог довести эксперимент до конца? Зачем он остановил ее руку?
- Спасибо, Иржи! – она уже пришла в себя, только белки глаз были слегка красноватыми.
- Не за что. Я позвоню сегодня, хорошо? – сказал он, отпуская ее руку. Она кивнула, улыбнулась и как обычно скрылась за тяжелой дверью. В кармане у Иржи зазвонил телефон.
- Иржи Линдорм.
- Какого черта, Иржи?
- Павел, я…
- Ты поставил весь город в известность о том, что артефакт здесь и не довел дело до конца? Почему не было третьей волны?
- Я не смог.
- Тебя прервали? Где ты?
- Я на площади Минина. Я заставить ее сделать это!
- Какого черта?! Ты же знаешь, что ей ничего не грозит! Иржи! Ты понимаешь, что творишь?
- Я не мог заставить ее стать убийцей.
- Иржи, не кто не говорил, что она обязательно станет убийцей. А если станет – то никогда не узнает об этом!
- Павел, я… не смог.
Павел взял себя в руки и продолжил:
- Ты засветился в гостинице?
- Да.
- Значит, я жду тебя в лаборатории. Чем быстрее ты туда доедешь, тем лучше.
- Я постараюсь.
Иржи посмотрел в небо. Там одиноко кружила какая-то птица.
Ворон провел рукой по двери, и, не почувствовав никакой магии, одним ударом высадил ее. Видимо, гостиница пустовала, потому что на грохот никто не появился. Он вытащил из кобуры пистолет и зашел внутрь. Это был совершенно обыкновенный номер. Он осторожно подошел к двери в другую комнату, вновь задержался на секунду, проверяя присутствие магии. И, снова ничего не почувствовав, потянул ручку. Дверь оказалась не заперта. Вся мебель была сдвинута по краям, а пол блестел от влаги. В воздухе еще пахло парафиновыми свечами. Ворон убрал пистолет и вернулся в комнату, достал сотовый.
- В гостинице никого нет. Нужна группа экспертов… - он опустился на колени, заметив на полу, в квадрате солнечного света что-то блестящее. Аккуратно поднял тонкий, золотистый волос. – Да… я буду здесь. Дождусь их приезда.
Павел уже прекратил нервно расхаживать по кабинету и развалился на диване.
- Я все понял, Иржи. Я понял, насколько серьезно ты вляпался. Нет, мы вляпались. Говорить, что из-за тебя, не буду. Если бы в нее влюбился я, было бы не лучше. Что ж, от этого никто не застрахован. Другое дело, я не понимаю, что мы будем делать дальше. Нам нужен был результат, эффект. О котором мы не знаем ничего. Никто из наших дозорных не видел, что случилось с Гваргет, когда ты активировал артефакт – она была в какой-то церкви, они не рискнули туда зайти. Но она оттуда вышла – следовательно, она жива. А нам нужно было узнать, убьет ли ее третья волна.
- У нас еще есть шанс. Защититься она от этого не сможет.
- Да. Но сможет усилить поиски Гребня. Если они раньше не поняли, что артефакт здесь, то теперь знают и, более того, могут предположить зачем он здесь. А если так, то твой дядюшка будет очень недоволен. Отсутствием результата. Гваргет на данный момент единственный Меченосец, передвижения которого мы можем контролировать.
- Я понимаю, Павел.
Павел картинно закрыл глаза и спросил:
- Что ты понимаешь, братровец?! Твоя семья – наша семья восемь поколений сражалась…
- Хватит, - Иржи захлопнул крышку шкатулки. - Если мне предлагают выбор между ней и долгом, то я хочу, хотя бы, быть уверен, что выполню этот долг. Сейчас я съезжу во 2ую лабораторию и привезу все браслеты. И завтра мы закончим здесь все.
Павел сел на край дивана и посмотрел на Иржи.
- Знаешь, я думал, что ты выберешь ее.
Иржи подошел к Павлу, отдал ему шкатулку и рухнул на диван рядом.
- Она мне верит. Она мне улыбается. Я собираюсь ее использовать. А потом… ты думаешь, потом мы сможем жить нормально? Я не смогу. А если я не сделаю того, что хочет Виверн…
- Того, что хотим мы все.
- Поверь мне, все это не стоит ее улыбки.
- Европа может подождать? Ты обеспечишь спокойную жизнь и ей, и всем остальным. К сожалению, я не могу справится с Гребнем, только ты можешь.
- Восемь поколений наша семья сражалась. И эти восемь поколений люди жили и любили. И мир не рухнул.
- Пока не рухнул.
- Хорошо. Пока не рухнул. Но если я не спасу его от возможной смерти, Виверн не оставит в покое ни меня, ни ее.
- Да уж. Тебя не оставит. Не зря ты отдал ему свое сердце, Иржи Змей.
Иржи печально улыбнулся.
- Сердце. Значит, ей я отдал душу?
- Нет. Это значит, правы ученые, говорящие, что конечный сигнал к возникновению любви вырабатывают надпочечники, - Павел встал, хлопнув Иржи по плечу. – Не раскисай. Делай, что сочтешь нужным, братровец. А я постараюсь тебя поддержать. Главное, не делай глупостей.
- Спасибо, Павел, - Иржи постарался улыбнуться. – Я постараюсь все сделать правильно.
Павел обреченно кивнул и вышел из кабинета, закрыв дверь, а потом вздохнул и прислонился к стенке. Не смотря на то, что Иржи был старше его на два года, оп почему-то всегда беспокоился о нем. Как о младшем брате. Пусть и о двоюродном. Так уж сложилось, что именно Иржи обладал всеми магическими способностями, присущими членам их семьи. Его холили и лелеяли, на него возлагали большие надежды. Не то, чтобы Павел завидовал – нет, скорее наоборот: он смог сам выбирать свою судьбу. Смог стать тем, кем хотел – химиком. Смог стать такой же гордостью семьи, какой был Иржи.
Ну, может быть, завидовал – завидовал, конечно. Но самую малость, как другие завидуют более богатым и знаменитым. Павел ухмыльнулся. Сейчас завидовать точно было нечему. Третья серьезная любовь – или влюбленность – Иржи могла кончиться крахом надежд восьми поколений. Но, почему-то, он не мог просто отругать своего кузена. Не мог, и все тут. Не мог нажаловаться Виверну, не мог точно также…
Да, также как сам Линдорм не мог заставить ту девушку…
Павел хлопнул рукой по стене, прогоняя грустные мысли. Все будет, как будет. Этот мир прекрасен, и они смогут его защитить.
А если не они, то другие.
{что касается Либуше}
Это легендарная славянская княжна, дочь праотца Чеха. По древнему чешскому преданию именно она вместе с мужем Пржемыслом основала Прагу и положила начало княжеской династии Пржемысловичей.
@музыка: Xandria
23.06.2007 в 16:44
23.06.2007 в 18:34
24.06.2007 в 12:54