Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел
Части 1-3:
http://www.diary.ru/~InGwraged/?com...;postid=8678488
http://www.diary.ru/~InGwraged/?com...;postid=9526960
http://www.diary.ru/~InGwraged/?com...;postid=9573346
Инквизиторы 4 читать дальше
***
- Просто учти, что Меченосцев не любят.
- Почему?
- Потому что от вас можно ждать чего угодно. Дело не в Силе – есть существа посильнее тебя. Дело в ее применении.
- Конкретнее?
- Преследовать жертву в толпе. Видеть только след жертвы.
- Еще?
- Сама разберешься. Чувствуешь что-нибудь?
- Сзади. Оборотень.
- Еще?
- Ловушка под скамейкой. Твоя, Даймон.
- Да. Еще?
- Все.
- Ты видишь за спиной, но не догадываешься посмотреть вперед.
- Вижу.
- Мне надоело «тыкать».
- В смысле?
- У тебя должно быть имя.
- Есть.
- Я не об этом. О том, которое станет твоим теперь.
- Просто на другом языке? Типа Даймон?
- Как угодно. Какое придет в голову.
- Gwragedd Anwnn.
- Это что такое?
- «В водах Вали, особенно в озерках Сноудонии и притоках верхнего течения Северна можно встретить гврагет анун, водных нимф, больших любительниц подшучивать над смертными…»
- Ходячая энциклопедия. Гваргет Анун, да?
- Гврагет.
- Нет. У меня не такая хорошая память. К тому же, nomen est omen, а из тебя плохая водная нимфа – воду в каплю-то собрать не можешь. Так что будешь Гваргет...
- Ты еще и латынь знаешь…
- Ага. Все, что угодно.
- Pour epater des bourgeois.. Чтобы шокировать обывателей.
- Oui.Да Не отвлекайся. Оборотень уже ушел.
***
Холодно.
Еще не морозный воздух зимы, но мокрый, слякотный холод осени. Яркие пятна фонарей сражаются с висящей в воздухе пеленой мороси. Резкими порывами в мир врывается ветер, в потоке которого блестят искры.
Снег. Или слезы.
Даймон ненавидел мой способ охоты. А я слишком любила этот город, чтобы от него отказаться. Отказаться от перекрестков, поворотов, ярких и неуместных пятен рекламных щитов, неожиданно выныривающих из темноты домов, стены которых помнили события прошлого, позапрошлого века…
А на другом уровне сознания город расчерчен яркой сеткой разных следов. На людных улицах его почти не разобрать – только цветное месиво, в узких переулках видны отдельные яркие или блеклые линии.
Предпочитаю переулки.
Один из них – узкий, длинный, притягивает меня особенно сильно, и я шагаю внутрь. Нахожу еще один проход – арка в стене, открывающая вид на обыкновенный старый двор. Пусто.
Ветер усиливается. По пустоте двора по асфальту с грохотом и треском катятся пустые банки, маленькими призраками пляшут целлофановые пакеты. Ветер закручивает мусор в воронки, рисует странные узоры…
Маленький апокалипсис. Призрак цивилизации.
Уже собираюсь выходить, как вдруг мимо проноситься тень, слегка задевая меня. Оборачиваясь, понимаю, что это был оборотень. Четкий, напитанный силой след странно быстро исчезает, растворяется в пространстве. Хотя не должен бы.
Интересно…
Иду вглубь двора, к зарослям кустов на клумбе. Видимо, летом здесь пышно цветет сирень. Сквозь голые ветки замечаю нечто, лежащее на земле. Подхожу ближе, снимая перчатки.
Вампир. Судя по всему, сильный. Был.
Его тело еще не успело разложиться, рассыпаться в пепел. Вопреки расхожему мнению, на это требуется некоторое время, которое напрямую зависит от силы вампира.
Мда…
Встаю и иду к выходу из двора в переулок. Рука в чем-то липком. Кровь?..
Кровь. Значит, кровь оборотня.
Провожу рукой по стене. В слабом свете осеннего неба видны темные полосы.
Приходится сполоснуть руку в ближайшей луже, потому что без перчаток, все-таки, холодно.
Выхожу в подворотню.
Чтобы столкнуться с широкоплечим мужчиной. Ноздри щекочет аромат дорого одеколона.
- Извините, - говорю я, пытаясь обойти его.
- Мне придется попросить вас задержаться, - звучит голос позади меня. Оборачиваюсь, чтобы увидеть еще одного мужчину, ниже первого ростом.
- Я бы не хотела этого делать… - произношу я, ухмыляясь.
- А придется, - он еще не успевает закончить фразу, а я уже накрываю его одной рукой, аккуратно укладывая на дорогу. Руку подбежавшего второго я ловлю в полете и, продолжая его движение, помогаю ему уткнуться носом в асфальт. Странно: вроде бы одежда дорогая, а мотаются с криминальными целями по темным переулкам…
Качаю головой и направляюсь к блестящему огнями шоссе.
Шаг, второй – и вдруг меня подбрасывает в воздух. Сине-серые нити обвивают руки и резко вздергивают вверх, плетут за спиной какой-то странный узор, прилипают к стенам домов. За спиной, заполняя всю подворотню, звучит сильный мужской голос: «Придется. Требование Инквизиции».
Дергаюсь, пытаясь освободиться. Ничего! Никакого движения!
Дыхание слегка сбивается. По спине пробегает холод.
Я чувствую знакомую тяжесть. Тяжесть невидимой перевязи.
Шаги гулко танцуют по подворотне.
Двое мужчин вновь оказываются передо мной. В сине-сером свете разглядываю их лица. Высокий, широкоплечий – тот, с которым я столкнулась, оказался светловолосым мужчиной лет тридцати, с какими-то выцветшими глазами. Четкий подбородок. Прямой нос.
Я видела доспехи, тяжелый меч на поясе, армии, призрак которых все еще был с ним. И кровавые брызги на его лице. И огонь, яркое пламя, следовавшее за ним всюду.
Рядом с ним был его спутник – невысокий, пожилой, с яркими живыми глазами. Он улыбался.
Аккуратно подстриженные темные волосы. Черты лица четкие, правильные.
- Мое имя Арнольд Амори, - произнес невысокий, продолжая улыбаться.
- Отец Диар, - глухо произнес второй. Арнольд кивнул, будто подтверждая, и продолжил:
- Европейский отдел Sanctum Oficium. Мы хотели бы знать о причине вашего присутствия рядом с трупом Высшего вампира.
- Проходила мимо! – ухмыляясь, говорю я. Меч медленно тянется из ножен. Один взмах моего лезвия – и эти путы рассыплются в прах.
- Амори, - укоризненно произносит Диар.
- Да вижу я, вижу! – отмахивается он и продолжает:
- Сопротивление Инквизиции карается. И чтобы спасти вас от возможных необдуманных поступков, я вынужден применить особые меры, - Амори вытаскивает из кармана маленького бумажного голубя. – Задержан подозреваемый в убийстве Высшего вампира. Ведется допрос на месте преступления.
Голубь оживает, приобретает объем и слетает с его ладони. Все такой же бумажный, он летит куда-то в серое облачное небо, на встречу падающему снегу. Диару это начинает надоедать, и он зевает. Лезвие моего меча касается сине-серых пут и первая из них падает на землю.
Я не успеваю заметить этого движения. Отец Диар мгновенно оказывается за моей спиной, переулок вспыхивает пронзительно фиолетовым сиянием, в воздухе вспыхивают и исчезают какие-то символы. А понимаю, что он видит мой меч. Он начинает что-то говорить на латыни, я дергаюсь пытаясь вырваться – все так же безуспешно. А его рука касается моего меча.
Странное чувство. Будто кто-то сжимает руками твое сердце. Замираю, не в силах пошелохнуться. Заставляю меч исчезнуть, прогоняю его из этого мира. В схватку вмешивается Амори. Они всего лишь вытягивает руку в черной кожаной перчатке вперед, с его губ пропадает улыбка, уступая месту каким-то словам, и тут же возвращается обратно. Я вдруг чувствую, как сила, Сила, уходит от меня, стекает к его руке, тянется призрачными полосами белесого тумана.
Меч на невидимой перевязи все легче и легче…
Напрягая все силы, пытаюсь вырваться из чертовой сине-серой сети, бьюсь на магическом распятье. Паутине.
С губ срывается стон. Вздрагивают фонари в конце переулка, там, где начинается спасительное шоссе.
- Нет, - говорю в слух.
- Нет! – кричу в пустоту подворотни. Инквизитор морщится. Сила течет к его пальцам. Меня бьет дрожь. Чувствую текущие по щекам слезы. С рук срываются все новые и новые нити. Голову стягивает обруч. Туман течет, безостановочно течет, словно кровь. Беспомощно бьюсь в паутине.
И вдруг все заканчивается. В груди одиноко стучит сердце. И ни капли Силы вокруг. В руках у Инквизитора пульсирует зеленый искрящийся шар, окутанный белым маревом. Он сжимает кулак – и Сила, моя Сила разлетается сотней брызг, замедляет полет, а потом исчезает в пространстве.
Держащие меня путы исчезают. И я падаю. На колени. Физических сил во мне тоже не осталось. Инквизиторы возвышаются надо мной. Амори кладет левую руку мне на плечо, меня будто обжигает его прикосновение. Он протягивает правую - опираясь на нее, встаю.
Голова кружится. Цепляюсь за стену, в глазах пляшут блики фонарей. Неожиданный спазм выворачивает желудок на изнанку.
Делаю два шага в сторону и сползаю спиной по стене. Подтягиваю колени к груди и замираю, наколотая на жесткий взгляд Амори.
- Отец Диар, не будете ли вы так любезны… - светловолосый кивает в ответ, подходит ко мне, кладет руку на лоб. Чувствую, как боль уходит. И ощущаю бешенный источник Силы, бьющий внутри него. Аккуратно подношу свою руку к его и резко раскрываю ладонь, пытаясь отнять хоть глоток Силы… Он резко отдергивает руку, одновременно рисуя другой какой-то знак в воздухе. Мне не достается ни капли.
- Меченосец.
- Да, – Амори ухмыляется. – Все понятно. Опять не отследили. Убийство Высшего карается строго – Дом потребует ее смерти.
- Только если она убивала, - добавляет Отец Диар.
- А она этого не делала, - третий голос кажется мне знакомым. Амори даже не оборачивается, а отец Диар вздрагивает.
- Здравствуй, Даймон! – произносит Арнольд, все так же глядя на меня.
Я понимаю, что произойдет, за мгновение до того, как фонари высвечивают огромную нечеловеческую фигуру, а два Инквизитора падают навзничь. Абсолютно беззвучно.
- Это сделала ты? – я вижу два колодца жидкого голубого пламени.
- Нет, Даймон, - тихо произношу я, не меняя позы. Я не могу двинуться, не могу удивляться. Не могу думать.
- Ты была рядом с трупом почти сразу после убийства, иначе они бы тебя не поймали. Не нашли бы. Ты видела убийцу?
Молчу. Мне нужна тишина – такая же, как и внутри меня. Кажется, Даймон спрашивает меня еще о чем-то, потом подходит, бьет по щекам. Я чувствую боль, чувствую теплую кровь, бегущую из царапин. Слизываю добежавшую до губ струйку. Соленая. Даймон начинает кричать. В окнах зажигается свет, надрывается сигнализация, оповещающая всех о наличие в этом мире автомобиля. Улыбаюсь. Чего же он от меня хочет?
Поднимаю голову – небо затянуто тучами. Идет снег. Первый снег. Дома вдруг вытягиваются и взлетают вверх. Я собираюсь….
Мне не дают.
Даймон берет меня за подбородок и ловит мой взгляд своим. И голубое пламя впивается в меня.
Кричу. Боль обжигает. Хватаюсь за голову, закрываю глаза руками. Пламя выжигает все.
***
http://www.diary.ru/~InGwraged/?com...;postid=8678488
http://www.diary.ru/~InGwraged/?com...;postid=9526960
http://www.diary.ru/~InGwraged/?com...;postid=9573346
Инквизиторы 4 читать дальше
***
- Просто учти, что Меченосцев не любят.
- Почему?
- Потому что от вас можно ждать чего угодно. Дело не в Силе – есть существа посильнее тебя. Дело в ее применении.
- Конкретнее?
- Преследовать жертву в толпе. Видеть только след жертвы.
- Еще?
- Сама разберешься. Чувствуешь что-нибудь?
- Сзади. Оборотень.
- Еще?
- Ловушка под скамейкой. Твоя, Даймон.
- Да. Еще?
- Все.
- Ты видишь за спиной, но не догадываешься посмотреть вперед.
- Вижу.
- Мне надоело «тыкать».
- В смысле?
- У тебя должно быть имя.
- Есть.
- Я не об этом. О том, которое станет твоим теперь.
- Просто на другом языке? Типа Даймон?
- Как угодно. Какое придет в голову.
- Gwragedd Anwnn.
- Это что такое?
- «В водах Вали, особенно в озерках Сноудонии и притоках верхнего течения Северна можно встретить гврагет анун, водных нимф, больших любительниц подшучивать над смертными…»
- Ходячая энциклопедия. Гваргет Анун, да?
- Гврагет.
- Нет. У меня не такая хорошая память. К тому же, nomen est omen, а из тебя плохая водная нимфа – воду в каплю-то собрать не можешь. Так что будешь Гваргет...
- Ты еще и латынь знаешь…
- Ага. Все, что угодно.
- Pour epater des bourgeois.. Чтобы шокировать обывателей.
- Oui.Да Не отвлекайся. Оборотень уже ушел.
***
Холодно.
Еще не морозный воздух зимы, но мокрый, слякотный холод осени. Яркие пятна фонарей сражаются с висящей в воздухе пеленой мороси. Резкими порывами в мир врывается ветер, в потоке которого блестят искры.
Снег. Или слезы.
Даймон ненавидел мой способ охоты. А я слишком любила этот город, чтобы от него отказаться. Отказаться от перекрестков, поворотов, ярких и неуместных пятен рекламных щитов, неожиданно выныривающих из темноты домов, стены которых помнили события прошлого, позапрошлого века…
А на другом уровне сознания город расчерчен яркой сеткой разных следов. На людных улицах его почти не разобрать – только цветное месиво, в узких переулках видны отдельные яркие или блеклые линии.
Предпочитаю переулки.
Один из них – узкий, длинный, притягивает меня особенно сильно, и я шагаю внутрь. Нахожу еще один проход – арка в стене, открывающая вид на обыкновенный старый двор. Пусто.
Ветер усиливается. По пустоте двора по асфальту с грохотом и треском катятся пустые банки, маленькими призраками пляшут целлофановые пакеты. Ветер закручивает мусор в воронки, рисует странные узоры…
Маленький апокалипсис. Призрак цивилизации.
Уже собираюсь выходить, как вдруг мимо проноситься тень, слегка задевая меня. Оборачиваясь, понимаю, что это был оборотень. Четкий, напитанный силой след странно быстро исчезает, растворяется в пространстве. Хотя не должен бы.
Интересно…
Иду вглубь двора, к зарослям кустов на клумбе. Видимо, летом здесь пышно цветет сирень. Сквозь голые ветки замечаю нечто, лежащее на земле. Подхожу ближе, снимая перчатки.
Вампир. Судя по всему, сильный. Был.
Его тело еще не успело разложиться, рассыпаться в пепел. Вопреки расхожему мнению, на это требуется некоторое время, которое напрямую зависит от силы вампира.
Мда…
Встаю и иду к выходу из двора в переулок. Рука в чем-то липком. Кровь?..
Кровь. Значит, кровь оборотня.
Провожу рукой по стене. В слабом свете осеннего неба видны темные полосы.
Приходится сполоснуть руку в ближайшей луже, потому что без перчаток, все-таки, холодно.
Выхожу в подворотню.
Чтобы столкнуться с широкоплечим мужчиной. Ноздри щекочет аромат дорого одеколона.
- Извините, - говорю я, пытаясь обойти его.
- Мне придется попросить вас задержаться, - звучит голос позади меня. Оборачиваюсь, чтобы увидеть еще одного мужчину, ниже первого ростом.
- Я бы не хотела этого делать… - произношу я, ухмыляясь.
- А придется, - он еще не успевает закончить фразу, а я уже накрываю его одной рукой, аккуратно укладывая на дорогу. Руку подбежавшего второго я ловлю в полете и, продолжая его движение, помогаю ему уткнуться носом в асфальт. Странно: вроде бы одежда дорогая, а мотаются с криминальными целями по темным переулкам…
Качаю головой и направляюсь к блестящему огнями шоссе.
Шаг, второй – и вдруг меня подбрасывает в воздух. Сине-серые нити обвивают руки и резко вздергивают вверх, плетут за спиной какой-то странный узор, прилипают к стенам домов. За спиной, заполняя всю подворотню, звучит сильный мужской голос: «Придется. Требование Инквизиции».
Дергаюсь, пытаясь освободиться. Ничего! Никакого движения!
Дыхание слегка сбивается. По спине пробегает холод.
Я чувствую знакомую тяжесть. Тяжесть невидимой перевязи.
Шаги гулко танцуют по подворотне.
Двое мужчин вновь оказываются передо мной. В сине-сером свете разглядываю их лица. Высокий, широкоплечий – тот, с которым я столкнулась, оказался светловолосым мужчиной лет тридцати, с какими-то выцветшими глазами. Четкий подбородок. Прямой нос.
Я видела доспехи, тяжелый меч на поясе, армии, призрак которых все еще был с ним. И кровавые брызги на его лице. И огонь, яркое пламя, следовавшее за ним всюду.
Рядом с ним был его спутник – невысокий, пожилой, с яркими живыми глазами. Он улыбался.
Аккуратно подстриженные темные волосы. Черты лица четкие, правильные.
- Мое имя Арнольд Амори, - произнес невысокий, продолжая улыбаться.
- Отец Диар, - глухо произнес второй. Арнольд кивнул, будто подтверждая, и продолжил:
- Европейский отдел Sanctum Oficium. Мы хотели бы знать о причине вашего присутствия рядом с трупом Высшего вампира.
- Проходила мимо! – ухмыляясь, говорю я. Меч медленно тянется из ножен. Один взмах моего лезвия – и эти путы рассыплются в прах.
- Амори, - укоризненно произносит Диар.
- Да вижу я, вижу! – отмахивается он и продолжает:
- Сопротивление Инквизиции карается. И чтобы спасти вас от возможных необдуманных поступков, я вынужден применить особые меры, - Амори вытаскивает из кармана маленького бумажного голубя. – Задержан подозреваемый в убийстве Высшего вампира. Ведется допрос на месте преступления.
Голубь оживает, приобретает объем и слетает с его ладони. Все такой же бумажный, он летит куда-то в серое облачное небо, на встречу падающему снегу. Диару это начинает надоедать, и он зевает. Лезвие моего меча касается сине-серых пут и первая из них падает на землю.
Я не успеваю заметить этого движения. Отец Диар мгновенно оказывается за моей спиной, переулок вспыхивает пронзительно фиолетовым сиянием, в воздухе вспыхивают и исчезают какие-то символы. А понимаю, что он видит мой меч. Он начинает что-то говорить на латыни, я дергаюсь пытаясь вырваться – все так же безуспешно. А его рука касается моего меча.
Странное чувство. Будто кто-то сжимает руками твое сердце. Замираю, не в силах пошелохнуться. Заставляю меч исчезнуть, прогоняю его из этого мира. В схватку вмешивается Амори. Они всего лишь вытягивает руку в черной кожаной перчатке вперед, с его губ пропадает улыбка, уступая месту каким-то словам, и тут же возвращается обратно. Я вдруг чувствую, как сила, Сила, уходит от меня, стекает к его руке, тянется призрачными полосами белесого тумана.
Меч на невидимой перевязи все легче и легче…
Напрягая все силы, пытаюсь вырваться из чертовой сине-серой сети, бьюсь на магическом распятье. Паутине.
С губ срывается стон. Вздрагивают фонари в конце переулка, там, где начинается спасительное шоссе.
- Нет, - говорю в слух.
- Нет! – кричу в пустоту подворотни. Инквизитор морщится. Сила течет к его пальцам. Меня бьет дрожь. Чувствую текущие по щекам слезы. С рук срываются все новые и новые нити. Голову стягивает обруч. Туман течет, безостановочно течет, словно кровь. Беспомощно бьюсь в паутине.
И вдруг все заканчивается. В груди одиноко стучит сердце. И ни капли Силы вокруг. В руках у Инквизитора пульсирует зеленый искрящийся шар, окутанный белым маревом. Он сжимает кулак – и Сила, моя Сила разлетается сотней брызг, замедляет полет, а потом исчезает в пространстве.
Держащие меня путы исчезают. И я падаю. На колени. Физических сил во мне тоже не осталось. Инквизиторы возвышаются надо мной. Амори кладет левую руку мне на плечо, меня будто обжигает его прикосновение. Он протягивает правую - опираясь на нее, встаю.
Голова кружится. Цепляюсь за стену, в глазах пляшут блики фонарей. Неожиданный спазм выворачивает желудок на изнанку.
Делаю два шага в сторону и сползаю спиной по стене. Подтягиваю колени к груди и замираю, наколотая на жесткий взгляд Амори.
- Отец Диар, не будете ли вы так любезны… - светловолосый кивает в ответ, подходит ко мне, кладет руку на лоб. Чувствую, как боль уходит. И ощущаю бешенный источник Силы, бьющий внутри него. Аккуратно подношу свою руку к его и резко раскрываю ладонь, пытаясь отнять хоть глоток Силы… Он резко отдергивает руку, одновременно рисуя другой какой-то знак в воздухе. Мне не достается ни капли.
- Меченосец.
- Да, – Амори ухмыляется. – Все понятно. Опять не отследили. Убийство Высшего карается строго – Дом потребует ее смерти.
- Только если она убивала, - добавляет Отец Диар.
- А она этого не делала, - третий голос кажется мне знакомым. Амори даже не оборачивается, а отец Диар вздрагивает.
- Здравствуй, Даймон! – произносит Арнольд, все так же глядя на меня.
Я понимаю, что произойдет, за мгновение до того, как фонари высвечивают огромную нечеловеческую фигуру, а два Инквизитора падают навзничь. Абсолютно беззвучно.
- Это сделала ты? – я вижу два колодца жидкого голубого пламени.
- Нет, Даймон, - тихо произношу я, не меняя позы. Я не могу двинуться, не могу удивляться. Не могу думать.
- Ты была рядом с трупом почти сразу после убийства, иначе они бы тебя не поймали. Не нашли бы. Ты видела убийцу?
Молчу. Мне нужна тишина – такая же, как и внутри меня. Кажется, Даймон спрашивает меня еще о чем-то, потом подходит, бьет по щекам. Я чувствую боль, чувствую теплую кровь, бегущую из царапин. Слизываю добежавшую до губ струйку. Соленая. Даймон начинает кричать. В окнах зажигается свет, надрывается сигнализация, оповещающая всех о наличие в этом мире автомобиля. Улыбаюсь. Чего же он от меня хочет?
Поднимаю голову – небо затянуто тучами. Идет снег. Первый снег. Дома вдруг вытягиваются и взлетают вверх. Я собираюсь….
Мне не дают.
Даймон берет меня за подбородок и ловит мой взгляд своим. И голубое пламя впивается в меня.
Кричу. Боль обжигает. Хватаюсь за голову, закрываю глаза руками. Пламя выжигает все.
***
